В последнее время много разговоров о том, что дескать в связи с истощением углеводородных запасов и увеличением стоимости логистики в продуктах питания, а также в качестве одной из мер по предотвращению глобального потепления, у человечества нет иного пути как переход на потребление продуктов, выращенных или произведенных в районе его проживания. На самом деле, мы уже забыли как питались овощами и фруктами строго по сезону – помидорами летом, а мандаринами зимой, а такие фрукты как бананы да виноград прочно прописались на нашем столе. Мало кто задумывается, какую часть их стоимости составляет цена на перевозку от места произрастания к месту потребления за многие тысячи километров; сколько людей приняло участие в том, чтобы они свежими и вкусными попали к нам на стол; и уж тем более мало кому интересно сколько получил за свой нелегкий труд тот, кто это вырастил.
К чему это я? Я пишу эти строки, потягивая из стакана ледяной коктейль из водки с грейпрутовым соком. Грейпфрут – тема отдельного разговора, но не сегодняшнего. Водка, которую я им разбавил, – самая дорогая из тех, что я когда-либо пил или видел. Причем дорогая именно тем путем, каким она попала в мой стакан.
Знакомьтесь: Cannabis Vodka.
Внутри помимо собственно воды со спиртом плавают семена конопли. Произведена в Чехии в городе Prádlo, в 91 километре от Праги. Каким-то неизвестным мне путем она попала в Баку в дьюти-фри шоп в аэропоорту, где ее и купила, привлеченная необычным видом, моя супруга, по пути из Дубая в Москву. Итак, предположив, что для своего путешествия бутылка выбирала кратчайший марштут, прикинем: девяносто один километр до Праги плюс две тысячи девятьсот сорок восемь километров от Праги до Баку дают нам три тысячи тридцать девять километров. Прибавим тысяча девятьсот тридцать один километр до Москвы и получим ни много ни мало четыре тысячи девятьсот семьдесят километров! Но это только начало!
А водка-то ничего, кстати. И грейпфрутовый сок тоже… По каким-то невероятным обстоятельствам бутылка пережила несколько государственных праздников и семейных торжеств. Охлаждаемая до низких температур и подаваемая к столу ледяной и запотевшей, в компании соответствующей закуски, она неизменно возбуждала интерес своим необычным видом у самых разных гостей – и только. Кто только не держал ее в руках, переворачивая туда-обратно, наблюдая за полетом семян и цокая языком – то была любовь исключительно платоническая, и на ее девственность так никто и не покусился.
Шли месяцы, за ними годы… Когда пришла пора нам переезжать в Великобританию и жена устраивала у нас на дому раздачу домашних вещей, никто из знакомых не изъявил желания приютить уже ставшую известной путешественницу. Ну не оставлять же ее сиротой… В очередной свой приезд я упаковал ее среди прочих вещей и повез в Бирмингем через Цюрих.
Итак, запишем.
Москва – Цюрих: 2196 км;
Цюрих – Бирмингем: 839 км.
Итого: 4970 + 2196 + 839 = 8005 километров.
Налью-ка я себе еще чуть-чуть… По сравнению в проделанным путешествием переездом из Бирмингема в Лондон (~118 миль) можно пренебречь, но и без этого получается ого-го! Расстояние в восемь тысяч километров – это всего лишь одна пятая окружности земного шара. Восемь тысяч километров – это больше, чем между Москвой и Вашингтоном, или как между Токио и Сан-франциско. Пять стран и шесть городов. Многие родятся и умирают, не покидая пределов области, или так и не увидев моря. Но я сейчас не об этом. Устроив круиз бутылке водки, я самым непростительным образом израсходовал частичку невозобновляемых природных ресурсов – ископаемого топлива на ее перевозку. И если транспортировку ананасов еще можно оправдать – здесь они не растут, то что уж, в Англии и конопли своей нет?